Кремль решился на войну 11 марта 1941 года

О 8 марта, четырех армиях, 42 корпусах и 117 дивизиях

 

Держу в руках небольшого формата, но толстенькую (650 страниц) бордовую советскую книжицу -  «Страна социализма. Календарь на 1941 год». Третий месяц того года был стандартен своими памятными датами: 3 марта - 5-я годовщина доклада товарища Сталина на Пленуме ЦК ВКП (б) «О недостатках партийной работы и мерах по ликвидации троцкистских и иных двурушников», 4 марта - основание Коммунистического Интернационала (1919 г.), 6 марта - открытие VII съезда партии, принявшего решение о переименовании РСДРП (б) в РКП (б) (1918 г.), 8 марта - Международный коммунистический женский день...

А еще было много других дат. Впрочем, все эти (и последующие) праздничные и памятные даты календаря не были выходными (включая 8 марта), а являлись рабочими днями. В эти будни трудились рабочие и колхозники, учителя и врачи, библиотекари и железнодорожники, представители множества других профессий, несли боевую вахту военные моряки и летчики, совершенствовали боевое мастерство стрелки, артиллеристы, танкисты... Но напряженнее всех (как со временем стало известно из воспоминаний генералов и офицеров), по 16-18 часов в сутки и без выходных, работали в Генеральном штабе Красной Армии и во всех управлениях Наркоматов обороны и Военно-Морского Флота СССР.

Результаты работы по реализации МП-23 были на личном контроле у Сталина.

В своих «Воспоминаниях и размышлениях» Георгий Жуков упоминает, что в марте 1941 г. Генштаб разработал мобилизационный план для промышленности по производству военной продукции на случай войны. Этот документ так же, как и доклад о боеприпасах, был направлен в ЦК и Совнарком. Но Жуков ни разу не обмолвился о том, что по МП-23 им и маршалом Семеном Тимошенко были подготовлены многочисленные документы о кадровых назначениях на руководящие должности в Вооруженных Силах СССР.

7-8 марта 1941 г., когда «все прогрессивное человечество» искало подарки и отмечало Международный коммунистический женский день, по решению Политбюро ЦК ВКП (б) и СНК СССР были приняты решения о назначении на новые должности четырех командующих армиями, 42 командиров корпусов и 117 командиров дивизий. Всем им была поставлена задача в кратчайший срок сформировать вверенные им воинские объединения и соединения.

Нечто подобное было уже в августе 1939 г., когда срочно началось формирование новых восьми армий, 19 стрелковых корпусов и 111 стрелковых дивизий. Вскоре после этого началась Вторая мировая война: Германия и Советский Союз напали на Польшу, разгромили ее за четыре недели и закрепили победу над этим, по выражению Молотова, «уродливым детищем Версальского договора» советско-германским договором о дружбе и границах.

 

Два полковника-комдива

Через несколько дней в Днепропетровске, в штабе 7-го стрелкового корпуса, а затем в Никополе, в горкоме партии и военном городке, появился среднего роста и крепкого телосложения орденоносец, 39-летний полковник Сергей Горшков (войну он закончит генерал-лейтенантом, командиром 5-го гвардейского Донского казачьего кавалерийского корпуса, имея на груди десять боевых орденов), назначенный командиром 206-й стрелковой дивизии. Он должен был создать штаб и в течение двух месяцев, принимая призывников и резервистов (от рядового до подполковника), боевую технику, вооружение и прочее снаряжение с заводов и армейских складов, создать три стрелковых полка - 722-й, 737-й и 748-й, 661-й легкий и 714-й гаубичный артиллерийские полки, 35-й отдельный противотанковый дивизион, 407-й зенитный артдивизион, 374-й отдельный саперный батальон, 586-й отдельный батальон связи, 286-й отдельный разведбат и тыловые подразделения. Общая численность 206-й дивизии должна была составить в мирное время 5 900 человек.

И никопольский военный городок с каждым днем становился все более многолюдным и оживленным. Но поскольку казарменный фонд не вмещал такого количества военнослужащих, штаб 7-го корпуса по согласованию с командованием Одесского военного округа разместил часть сил 206-й стрелковой дивизии в Запорожье и Павлограде.

Вслед за полковником Горшковым в Никополь прибыл моложавый полковник авиации Иван Старостенков (к сожалению, ни портретом, ни информацией о нем мы пока не располагаем), получивший тайное задание сформировать и разместить в городе штаб 66-й истребительной авиадивизии, командиром которой он был назначен. В состав дивизии должны были входить 295-й, 296-й и 297-й истребительные авиаполки, расквартированные в Запорожье, Днепропетровске и Никополе. В нашем городе намечалось также разместить 355-ю авиабазу.

Как посчитало командование ВВС, в Никополе уже существовала для этого минимальная материальная база: на северной окраине - взлетно-посадочная полоса, на Днепре - речная пристань и (главное!) нефтебаза (построенная в 1935-1936 гг.), железнодорожная станция, телеграфно-телефонное сообщение и, наконец, аэроклуб и радиотехническая школа.

Полковник Сергей Горшков

Небольшое отступление. Для чего создавалась нефтебаза? В Никополе в то время было всего-навсего 175 грузовых, 25 легковых и 25 спецмашин. В то же время на нефтебазе, как следует из военно-экономической справки на февраль 1941 г. (архив Никопольского военкомата), на нефтебазе находилось три емкости для бензина на 5 822 тонны, четыре резервуара для керосина на 5 800 тонн, бак для сырой нефти на 311 тонн, а также 69 баков на 105 000 литров и 669 бочек на 133 800 литров горючего. Такое количество нефтепродуктов могло использоваться тогда лишь в авиации.

И вот на улицах Никополя замелькали «сталинские соколы» с голубыми петлицами на гимнастерках, приспособившие двухэтажный детский садик напротив военкомата под свой штаб. Лишь через 65 лет стало известно, что формировавшийся 297-й авиаполк был не рядовой истребительной частью, он имел секретное дополнение - ДИС (дальние истребители сопровождения).

Задачей полка, находящегося в составе 66-й истребительной авиадивизии 4-го дальнебомбардировочного авиакорпуса, было прикрытие авиабаз двух дальнебомбардировочных авиадивизий и участие в системе защиты Запорожского бригадного района ПВО, на территории которого располагались мощные промышленные предприятия Днепропетровска, Запорожья, Никополя, Павлограда и в первую очередь Днепрогэс.

4-й ДБАК (дальний бомбардировочный авиакорпус), которым командовал полковник Владимир Судец (в будущем - маршал авиации и почетный гражданин Никополя), имел в рым командовал полковник Владимир Судец (в будущем-маршал авиации и почетный гражданин Никополя), имел в своем составе 22-ю авиадивизию из 195 бомбардировщиков ДБ-3Ф (с дислокацией двух полков в Запорожье и одного - в Саках Крымской АССР) и 50-ю авиадивизию из 146 бомбардировщиков ДБ-3Ф (с дислокацией двух авиаполков в Ростове-на-Дону и двух - в Новочеркасске).

 

 

 

 Полковник Владимир Судец

Фото: www.warheroes.ru

 

По приказу Главного командования Красной Армии истребители 297-го авиаполка ДИС должны были сопровождать советские двухмоторные дальние бомбардировщики (более известные как Ил-4 с дальностью полета до 3,2 тыс. км) в их налетах на Болгарию, Румынию, Турцию, англо-французские колонии на Кипре и Ближнем Востоке.

Весной 1941 г. штаб 66-й авиадивизии и 335-я авиабаза готовились к приему новых двухмоторных дальних истребителей, которые спешно создавались еще с весны 1940 г. в лучших конструкторских бюро Советского Союза.

Небольшое отступление. В КБ Николая Поликарпова к тому времени был создан «ТИС» (тяжелый истребитель сопровождения), имевший восемь пулеметов и две 20-миллиметровые авиапушки с дальностью полета 1 720 км; в КП Артема Микояна и Михаила Гуревича - МиГ-5 («ДИС-200») с шестью пулеметами и 20-миллиметровой пушкой, с дальностью полета до 1 350 км; в КБ Петра Грушина - Гр-1 с четырьмя пулеметами, двумя пушками и восемью реактивными снарядами.

К 1 мая 1941 г. в Никополе находились 2 918 военнослужащих сухопутных и военно-воздушных частей Красной Армии. И в городе уже стало тесно жить ...

Куда направляли призывников весны 1941-го?

К сожалению, об этом мы знаем очень и очень мало. Еще в конце 1980-х годов, когда горбачевская гласность достучалась в «секретки» военкоматов, на мой запрос о призывных контингентах предвоенного периода был получен устный ответ: большинство документов Никопольского объединенного горвоенкомата (который отвечал за Никополь, Марганец и район) было уничтожено летом 1942 г. во время внезапного прорыва противника... под Сталинградом. Оказывается, документы были эвакуированы на Волгу.

Но одна тоненькая папочка (№ 83) с несколькими десятками страниц (последняя - 78-я) осталась! Первый документ датирован 19 марта 1941 г., последний - 13 августа 1941 г. Эта папка была предоставлена мне для изучения. Вот некоторые выдержки из нее.

19 марта 1941 г. четыре команды в составе 6, 12, 2 и 10 призывников были направлены на станцию Аккерман Одесской области. О них, а возможно, и о других немного известно из воспоминаний одного из ветеранов 47-й танковой дивизии 18-го мехкорпуса, формировавшейся в этом военном городке: «Артиллеристы, уже семейные, имевшие отсрочки от призывов, прибывали из Никополя и, как наиболее грамотные и дисциплинированные, становились костяком подразделения».

19 марта 37 призывников направлены в г. Оранчицы, 43 - в Волковыск, 10 - на станцию Брянск.

22 апреля 30 призывников направлены в Каменец-Подольский.

24 апреля 10 призывников направлены на станцию Оранчицы, 2 - на станцию Лида, 12 - на станцию Волковыск.

28 апреля 20 призывников направлены на станцию Стародуб, 25 - на станцию Кирсаново, 5 - в Борисоглебскую авиашколу, 40 - в Брянск.

Итак, даже из приведенного мы видим, что никопольские призывники направлялись исключительно в западные приграничные военные округи. А для чего?

В 1941 г. в этом двухэтажном здании располагался штаб 66-й истребительной авиадивизии.
За ним - военкомат, а справа, в доме с башенкой, - штаб 206-й стрелковой дивизии

 

Мобилизация по-жуковски

Оперативный план войны, разработанный Генштабом во главе с генералом армии Жуковым, предполагал проведение крупномасштабных мобилизационных мероприятий по стратегическому развертыванию войск в приграничных округах. Весь процесс отмобилизовывания группировок Красной Армии должен был занять 30 суток четырьмя волнами (или эшелонами).

Первым эшелоном (на 1-3 сутки с момента приказа Главного командования) предполагалось отмобилизовать части и соединения армий прикрытия приграничных военных округов, содержащихся в усиленном составе (114 дивизий сухопутных войск, укрепрайоны на новой государственной границе, 85% войск ПВО и ВДВ, свыше 70% боевого состава ВВС и 34 артполка резерва Главного командования). Они должны были быть отмобилизованы в течение 2-6 часов с момента получения соответствующего приказа и выведены в районы сосредоточения войск.

Фронтовые управления должны были быть сформированы и передислоцированы в полевой штаб управления войсками фронтов в течение 48-72 часов (так называемые дни М-2 и М-3).

Вторым эшелоном (на 4-7 сутки) предусматривалось отмобилизовать остальные боевые соединения, части боевого обеспечения, армейские тыловые части и учреждения, а также стратегические резервы Красной Армии.

Третьим эшелонам (на 8-15 сутки) разворачивались фронтовые тылы, ремонтные базы, фронтовые склады запасных частей, т.е. основная часть войск тыла действующей армии.

Четвертым эшелоном (на 16-30 сутки) разворачивались все остальные запасные части, дополнительные военно-учебные заведения, стационарные госпитали на территории всей страны.

Проведение мобилизации предполагалось по двум вариантам.

Первый: открытая всеобщая мобилизация по объявлению Указа Президиума Верховного Совета СССР на основании ст. 49 п. «л» Конституции СССР от 1936 г.

Второй: частичная, скрытая, по сигналу «Большие учебные сборы» (БУС), в зависимости от сложившейся международной военно-политической обстановки.

Самое главное: метод скрытой мобилизации был разработан в деталях. Большая часть соединений Красной Армии, предназначенных для стратегического развертывания, уже была сформирована до 1939 г. и в период августа 1939 г. - декабря 1940 г. Оставшаяся часть (согласно МП-23) должна была быть сформирована в кратчайшие сроки - весной-летом 1941 г. (кроме авиачастей, срок формирования которых включал и 1942 г.).

Вот почему для пополнения частей Красной Армии (насчитывающей на 1 января 1941 г. 4,2 млн. человек) Политбюро ЦК и Совнарком (т.е. товарищи Сталин и Молотов) 8 марта решили призвать в мае-июне дополнительные контингенты резервистов на БУС-1941 (большие учебные сборы). Общая численность призываемых резервистов должна была составить 903 806 человек. При этом не прекращался призыв граждан, годных к несению службы в Красной Армии согласно Закону СССР «О всеобщей воинской повинности» от 1 сентября 1939 г.

 

Войну начать 12 июня

11 марта 1941 г. Тимошенко и Жуков представили Сталину уточненный оперативный план войны против Германии и ее союзников. Предполагалось вести боевые действия по так называемому «Южному варианту» - разбить главные силы немцев на востоке в районе Люблина-Кракова, отрезать на первом этапе войны Германию от балканских стран и, в зависимости от обстановки, осуществить «развитие операции через Познань на Берлин или действия на юго-запад на Прагу и Вену или удар на север на Торунь и Данциг с целью обхода Восточной Пруссии»*.

 

 

Карта «Южного варианта» нападения на Германии.

Составлена М. Мельтюховым по документам Генштаба РККА

 

Версия о том, что в основу документов была положена оборонительная стратегия, не имеет под собой основания. В плане было четко указано: «Наступление начать 12.06». Это было написано рукой первого заместителя начальника Генштаба, начальника оперативного управления генерал-лейтенанта Николая Ватутина. «Наступление» - это формулировка от лукавого. На самом деле это значило: войну начать...

Подобные записи без санкции высшего военно-политического руководства никогда не вносились в документы с грифом «Особой важности. Совершенно секретно. Только лично», которые, как правило, были рукописными и составлялись в единственном экземпляре.

Точный срок начала предстоящей войны, как известно, определяет сторона, которая планирует использовать стратегическую инициативу начать боевые действия в удобный для себя момент времени. Товарищи Ватутин, Жуков, Тимошенко, Молотов и Сталин в марте 1941 г. окончательно решились на войну и установили срок ее начала...

 

 

* Цитаты дословно приведены по научной монографии (стр. 386.) известного российского военного историка Михаила Мельтюхова «Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939-1941 годы (документы, факты, суждения)» (Москва, издательство «Вече», 2000 г.).

 

 

 

Источник: Репортер. - 2011. - 10 марта. - № 20. - С. 3.

 

Перевод в электронный вид: Десятникова Е.П.

---

 

 

В случае использования материалов этого сайта активная ссылка на сайт обязательна