44 года назад закончился археологический сезон, принесший Украине самую знаменитую находку из древнего скифского захоронения — золотую пектораль, нагрудное украшение знатного кочевника

Найденная в июне 1971 года в кургане в Днепропетровской области золотая скифская пектораль — главное археологическое сокровище Украины — по всем параметрам стала настоящим подарком судьбы. Ее нашли два археолога-внештатника, которым помогал не профильный институт, а директор крупного советского предприятия. И пектораль обнаружили тогда, когда успех всей экспедиции уже выглядел сомнительным.

Украине с этим украшением повезло еще и потому, что его нашли через несколько лет после того, как появилась возможность оставить находку в украинском музее,— случись эта история чуть раньше, и советское руководство приказало бы передать столь ценный экспонат в Москву или Ленинград. А так скифское украшение до сих пор входит в коллекцию киевского музея.

Все эти случайности породили массу полуанекдотических историй о раскопках кургана Толстая Могила неподалеку от города Орджоникидзе в Днепропетровской области, в ходе которых нашли пектораль. Некоторые из них до сих повторяют в украинских СМИ.

Своего не отдадим

У каждого хорошего рассказа есть своя предыстория. Для скифской пекторали она началась в ноябре 1963 года. Тогда руководство УССР в лице Петра Шелеста, главного коммуниста республики, создало в Киеве Золотую кладовую. Шелест действовал обдуманно: кладовая позволяла оставлять в Украине драгоценные археологические находки, которые ранее приходилось часто перевозить в Москву или Ленинград.

Шелест был противоречивым руководителем. С одной стороны, начиная с 1965 года при нем постоянно арестовывали диссидентов — тогда свои первые сроки получили поэты Василь Стус, Иван Светличный и Вячеслав Черновол. Также Шелест был одним из инициаторов ввода советских войск в Чехословакию в 1968 году.

При этом тогдашний главный украинский коммунист ратовал за укрепление украинского языка в учебных заведениях и прессе. Он перечитывал несколько раз брошюру Ивана Дзюбы Интернационализм или русификация. А из-за своей книги Украина наша советская Шелест попал в немилость Кремля. Там посчитали ее националистической и весь тираж изъяли из продажи.

Найти желанное

Демобилизовавшись из армии, Загребельный вряд ли думал о всех тонкостях подковерной политики Шелеста, когда весной 1971 года подавал документы на исторический факультет Киевского государственного университета.

До вступительных экзаменов оставалось еще несколько месяцев. Как-то, проходя мимо Института археологии, он решил узнать, есть ли там какие-то вакансии. Тогдашний директор института Федор Шевченко предложил внештатную лаборантскую должность.

Однажды в реставрационную мастерскую, где работал Загребельный, заглянул Борис Мозолевский. Представился и сказал, что руководство института просит молодого лаборанта помочь ему обследовать курган в Днепропетровской области. Быстро собравшись, археологи 14 апреля были уже в Орджоникидзе.

Это был мощный промышленный район, где открытым способом добывалась марганцевая руда. Местный обогатительный комбинат имел стратегическое значение: марганец — необходимая добавка для прочной стали.

Григорий Середа, руководитель треста, в который входили рудники и сам комбинат, был довольно влиятельным человеком. С Мозолевским он поддерживал дружеские отношения уже несколько лет — с тех пор, когда тот начал ездить сюда в свои первые экспедиции.

Середа сам увлекался археологией. Он придумал предлог для экспедиции — якобы для комбината нужна земля, которую можно было взять из кургана, и пространство для расширения марганцевых рудников.

Первые несколько недель внештатники Мозолевский и Загребельный работали вдвоем: в Институте археологии ошибочно посчитали, что Толстая Могила — не скифский курган, а раннее и более бедное погребение. Такие, как правило, обычно оказываются пустыми — их разрывают за сотни лет до археологов: зачастую это делали соплеменники похороненных, которые знали наверняка, что так можно разжиться хорошим оружием и золотом. Поэтому тратить деньги на серьезную экспедицию институт не стал.

Их дал Середа. Он поселил археологов в местной гостинице, которая обошлась киевлянам по 20 коп. в сутки. Постарался, чтобы те не были голодными. И он же выделил технику и отряд шахтеров-проходчиков, которые копали и укрепляли шурфы и тоннели. В целом раскопки кургана обошлись тресту более чем в 50 тыс. руб.

Снять курганную восьмиметровую насыпь для археологов было только половиной дела. Главная работа начиналась еще ниже. Погребальные камеры Толстой могилы, к примеру, находились на глубине пяти метров от естественного уровня почвы.

Середа, который приезжал на раскоп каждый день, подтрунивал: “Что ж ты мне обещал золото найти, а здесь все разграблено”.

Но оказалось, что внизу есть еще несколько погребений.

Основное из них — знатного военачальника — опустошили много веков назад. Середа возмутился — так где же золото? Мозолевский взял нож и сказал: “Смотрите, вот сейчас отковырну комок земли, и будет вам золото”.

Воткнул клинок в глину — и там блеснула золотая пластинка с женского головного убора. Дальше — больше: археологи случайно нашли погребение жены царя, которая была в платье, почти полностью покрытом золотой фольгой. На шее у царицы оказалось массивное украшение весом без малого в полкилограмма. Но интересно было еще и то, что рядом со скелетом женщины был найден истлевший пучок камки — морской травы, которой лечили болезни суставов.

Но это были еще далеко не все находки. На следующий день, 21 июня, Мозолевский записал в дневнике: “В 14:30 что?то звякнуло и потом блеснуло под археологическим ножом”. Это и была пектораль — нагрудное мужское украшение, весящее 1.150 г и пролежавшее в земле 2.300 лет.

Археологи утверждали, что грабители не дорыли до него всего несколько сантиметров. И все потому, что скифы положили пектораль не на тело царя, а рядом с ним.

Коммунистическая щедрость

Находки доставали вместе с цельными кусками грунта — так называемыми монолитами: для ученых всегда важно зафиксировать точное расположение вещей в погребении, так как при ритуалах оно было неслучайным.

Жизнь в Орджоникидзе на это время словно остановилась. Местные жители целыми днями вертелись вокруг раскопа, порой нависая над археологами. И это несмотря на то, что там круглосуточно дежурили шесть милиционеров.

Археологи лишь улыбнулись — сделать подобное одному невозможно. Снять насыпь над курганом можно лишь с помощью техники. А если не укреплять тоннели, ведущие вниз, в погребальные камеры, легко можно остаться под завалами навсегда.

Да и продать подобную находку в советское время было невероятно сложно. “Как-то уже в следующей экспедиции с нами работал парнишка-подросток из одесского археологического кружка,— рассказывает Загребельный.— Ему к рукам “прилипли” две золотые пластинки из кургана. Он понес их в ломбард, и его сразу же арестовали. А руководителя раскопок за два года до пенсии уволили с работы”.

После находки пекторали Мозолевского ждала настоящая слава.

В Киеве с ним встретился Владимир Щербицкий, которого готовили на место уже опального тогда Шелеста.

Археолога сразу приняли на работу в Институт археологии с персональным окладом 200 руб. Его семья перебралась из пригорода в новую трехкомнатную квартиру. Участники экспедиции получили премию по 75 руб. и командирские часы.

“Правда, у меня и еще двоих коллег через несколько дней часы отобрали”, — вспоминает Загребельный. Как раз в то время в украинской столице проходило очередное партийное торжество, и кто?то решил наградить коммунистических и комсомольских руководителей Днепропетровщины за успешные раскопки Толстой Могилы. Часами. Хотя этих людей на раскопках Загребельный никогда не видел. “Нас это страшно обидело, и на празднование мы демонстративно не пошли”, — заключает он.

Материал опубликован в НВ №34 от 18 сентября 2015 года
Джерело: http://nv.ua/publications